Движения

Если мы с этой точки зрения проанализируем то, что обнаруживается у больной С-вой, мы увидим все основания причислить расстройство это не к навязчивым, а именно к насильственным действиям. Она останавливается, вовсе не испытывая какого-либо страха или какого-либо представления, или тягостного переживания, которые препятствовали бы ее передвижению, а просто потому, что она не может идти дальше, и только потом, в ответ на расспросы, сообщает о стеснительности, которая была ей свойственна в детстве. Движения, которые она делает, лишены какого-либо внутреннего смысла и совершенно не похожи на ритуалы невротиков. В противоположность больным неврозами, С-ва очень сжато и скупо сообщает об этих состояниях, а о своих приспо-собительных движениях говорит, как о чем-то совершенно естественном и понятном. Особенно же вскрывает связь с эпидемическим энцефалитом то обстоятельство, что потом, когда задержка движений исчезает, больная начинает быстро бежать или двигаться быстрым темпом. Здесь воочию осуществляется та наклонность к парадоксальной кинезии, которая так свойственна эпидемическому энцефалиту. Так точно скованный паркиисоник вдруг начинает быстро бежать вперед (так называемая пропуль-сия), пока не наткнется на какое-нибудь препятствие. Весь симптом гораздо естественнее поэтому рассматривать не как невротическую фобию с ритуалами, а как внезапное усиление экстрапирамидной скованности со свойственной ей наклонностью к парадоксальной кинезии. В основе симптома лежит, таким образом, не невроз, а органическое заболевание центральной нервной системы.

Но здесь, естественно, может возникнуть другой вопрос, а не сродни ли «остановки» у С-вой какой-нибудь атипической форме нарколепсии, поскольку мы знаем, что больная в первый период своей болезни обнаруживала повышенную сонливость и не раз засыпала даже на ходу? В пользу такого сближения могло бы послужить то, что вариации' парциального сна при синдроме нарколепсии могут, оказывается, воспроизводить самые различные сочетания, вплоть до таких состояний, когда становится невозможным активное передвижение, в то время как сознание остается ясным, а тело продолжает сохранять вертикальное положение. Такие «столбияки» мы уже описывали у больных, страдавших нарколепсией Но это — новая и еще далеко не разработанная страница невропатологии, и я еще затрудняюсь сказать, в какой мере здесь оправданы патофизиологические аналогии. Пока можно лишь с полной определенностью утверждать о важности дальнейшего изучения такого рода эпизодических состояний, развивающихся при эпидемическом энцефалите.